1.3. От “кибернетизации” к “информатизации” наук

Ныне кибернетика заменена в “порождающей терминологии для новых наук” информатикой. Рассмотрим, как же определяют сегодня “информационные науки” на достаточно показательном примере “медицинской информатики”.

К примеру, в публикации [7] это “научная дисциплина, представляющая собой систему знаний об информационных процессах в медицине, здравоохранении и смежных дисциплинах, обосновывающая и определяющая способы и средства рациональной организации и использования информационных ресурсов в целях охраны здоровья населения”.

От научной дисциплины мы обычно ожидаем некоторую собственную область исследования, более того – обретение некоторого количества собственных теорий, специфического аппарата моделирования предмета изучения и т.д. Строго говоря, любая наука является отдельной сложной системой со своим языком, структурой связей, теорией, текущими рабочими соглашениями и выделенными направлениями развития. Приведенное же определение (вчитайтесь внимательно) свидетельствует нам о том, что МИ – “система знаний об информационных процессах и об организации и использовании информационных ресурсов”, то есть наука о базах данных медицинского назначения.

Казалось бы, определение МИ как науки может стать правомочным если в начале указанной выше формулировки заменить “медицину, здравоохранение и смежные дисциплины” на то, что является предметом исследования медицины, здравоохранения и тому подобного, а конец просто выбросить. Вот в этом самом предмете исследования и надо изучать информационные потоки и все с ними связанное. Иначе, кроме создания баз данных, мы получаем предметом МИ еще и организационные процессы в медицине и здравоохранении. Но все это и так существует – называется системами управления в отраслях и на предприятиях (институтах, госпиталях и т.п.), и никому в голову не приходит “научно” разделять системы организационного управления по отраслевому принципу.

Но необходимо отметить, что для получения разумного смысла объединения наук надо и термины в названии поменять местами. Тогда вместо бессмысленного сочетания типа “биологическая информатика” (т.е. “биологическая наука об информации”), возникает “информационная биология” - наука об информации или информационных потоках в биологических организмах, конечно, если вначале нам удастся предметно определить понятие информации.

Аналогично бессмысленно без специальной договоренности содержание термина “медицинская информатика” с его прямой расшифровкой как “медицинская наука об информации”. Но и “информационная медицина” не воспринимается как наука по понятной причине: медицина - слишком широкое понятие для прикладной науки и требуются отдельные реализации ее составных частей: информационная терапия, информационная психиатрия и т.д. как науки о некоторых специальных информационных потоках и работе с ними.

Для МИ терминологически просто нет места как для науки, что вполне соответствует ее реальному смыслу. Конечно, в имеющихся публикациях предметом МИ, несмотря на название, все равно предлагается считать то, что правомочно относить к “информационной медицине”: “информационные процессы, сопряженные с медико-биологическими, клиническими и профилактическими проблемами”.

Однако, что здесь понимается под сопряжением процессов и проблем? Можно ли представить себе процесс, воспринимаемый “не информационно”? Можно ли представить себе медико-биологическую проблему, не являющуюся, в конечном счете, процессом? Так может быть все уже сопряжено изначально, одно без другого никогда не существовало и не надо выдумывать новой науки? Будущим специалистам необходимо учиться тщательнее выражать свои мысли, и такого рода неопределенные утверждения являются хорошим пособием для привлечения их внимания к выработке дисциплины мышления.

В этом смысле показательно следующее утверждение, также заимствованное из литературы по медицинской информатике: “…многие авторы относят МИ к фундаментальным наукам. Спрос на нее продиктован предложением - массовым созданием и применением в здравоохранении электронно-вычислительной техники…”.

Спрос на “фундаментальную науку МИ” продиктован предложением компьютеров?! Может ли существовать фундаментальная наука под знаком применения очередного прибора? Конечно, нет. Можно ли воспринимать медицинскую информатику как “приборную” науку? Тоже нет. Ведь тогда науками придется по аналогии признать и “медицинскую томографию”, и “медицинскую рентгенографию” и многое другое, порожденное существованием очень полезных приборов. Не будем себя обманывать. Не науки это, даже не научные направления, а инженерные методы.

Информатика, в том виде как ее сегодня представляют апологеты этого направления, с представлением информатики без определения информации, суть инженерия, в лучшем случае - разработка технологии для организационного управления и обработки данных некоторого прикладного характера.

Ничего плохого в этом, конечно, нет. В рассмотренном состоянии все “информатизированные” науки могут быть только полезными инженерно-технологическими направлениями. Но все это не наука, и до перехода исследователей к выяснению собственной информационной сущности систем, являющихся предметом их интереса, наукой такой подход не станет.

Инструментальность и приборная направленность осознанно или неосознанно заимствуется такого рода информатикой у кибернетики, также весь период существования объявлявшей себя наукой “при электронной вычислительной машине”. Конечно, это был этап познания, но только начальный. Сколько сил сегодня приходится затрачивать, чтобы объяснить, что информатика и computer science не одно и тоже. Первое все никак не могут определить непротиворечиво, а второе наукой не является по определению науки, несмотря даже на дословный перевод (любому сочетанию можно, конечно, придавать какой угодно смысл, но что тогда произойдет с терминологией вообще?).

В результате сегодня ряду исследователей показалось, что пора сделать второй виток, заменив науку об управлении – кибернетику (так и не нашедшую собственного аппарата исследований), наукой о сущностно не определенной информации – информатикой. А все, что говорил Н.Винер о тождестве управления и информации пока так и остается “за бортом новых постановочных положений”. Пора либо указать отличия, либо приготовиться к хождению по третьему кругу.

Смысл становления и изучения информатики любыми прикладными специалистами точно такой же, как и математики – инструментальный и постановочный на первом этапе своего образования и системный и общенаучный – в последующей деятельности.

Для получения обоснованного понимания ответа на вопрос о сегодняшнем состоянии информационной науки, от читателя потребуется и трудолюбие, и внимание, и самостоятельность при восприятии новых взглядов на, казалось бы, навсегда зафиксированные стереотипы мышления. Мы же постараемся пройти весь необходимый путь вместе с читателем, не апеллируя к не имеющим здесь смысла математическим построениям (ибо нас интересует функционирование не моделей, а самих систем), отвечая на возможные сопутствующие вопросы и проверяя каждое отдельное утверждение общей согласованностью всей выстраиваемой конструкции – представления информации как явления.