2.2. Информатика без информации

Что же происходило с информатикой все годы существования этого термина при “вполне неопределенном определении” информации?

Судя по приведенным выше определениям, ей фактически отводилась некоторая вспомогательная, к тому же не совсем ясно обозначенная роль. Внешне она отмежевывается от кибернетики, не является управлением, которое прекрасно существует без специальных наук типа кибернетики и информатики, но и не представляет собой нечто самостоятельное, со своим предметом исследования. А науки такого плана долго существовать не могут.

Почему существующие определения информатики не ведут к обозначению предмета исследования? Почему подмена информации ее количественной характеристикой начинается с первых страниц любых учебников? Еще в школьном учебнике сегодняшние студенты читали определение информации: “отражение предметного мира с помощью знаков и сигналов”. Намного ли и в какую именно сторону отличается ее полное “научное не определение” от школьного?

Ответ достаточно прост: передача и обработка “информационных сигналов” предусматривается всеми, а вот что именно “информационное” содержится в них, остается неразрешимым вопросом, если, конечно, не удовлетворится дежурным утверждением о том, что в них содержатся “сведения”.

Почему же нам надо совокупность сигналов и сообщений именовать новым термином? Почему авторы учебников после такого “определения” сразу задают вопрос, можно ли, опираясь на него точно определить количество информации? И далее, после справедливого утверждения о том, что это невозможно при данном определении, начинают говорить, что в зависимости от многих причин каждый из нас воспримет ее больше или меньше, приводят несколько известных вариантов алгоритмов определения этого самого количества информации.

Можно ли поверить в то, что измеряемая величина не имеет никакого вразумительного собственного определения? Этому поверить нельзя, ибо сегодня каждый школьник знает, что для того чтобы что-то измерить, надо иметь не только меру, но и сущность, феномен, явление, именованную шкалу к которым эта мера прикладывается.

Любое свойство, даже самое “основное”, должно иметь сравнительное определение, имя в некоторой классификации свойств, без которого свойством не является. К информации же, как свойству, такое требование по какой-то причине не применяется.

Но будем с уважением относиться к разработчикам статистической теории количества информации. Там все сделано абсолютно правильно, но только не для информации, а для некоторого, не нуждающегося в терминологическом определении, количества, при условии, что сообщения подчиняются статистическим закономерностям. Выше же мы показали, что жизнь привела научное общество к вынужденному поиску замены такого подхода с момента формирования понятия информатики.

В этом смысле история информатики очень интересна. Начавшись с интуитивного понимания простого факта, что с информацией “не все в порядке”, но не найдя разумного объяснения информации как явления, наука мужественно борется за свое место под солнцем, не сдаваясь computer science и ожидая своего предмета исследования. Наша задача – помочь ей в этом поиске.

Итак, информация, определяемая в “серьезных работах” просто как свойство материи, так сказать “виртуальное опосредование в физическом мире”, по этому определению реально может состоять только из совокупности описываемых физических, химических, пространственных и каких угодно других свойств, воспринимаемых обрабатывающей машиной, причем ясно, что этот набор свойств, возможно, воспринимается машиной и не полностью.

Никто не мешает нам определять “степень известности” свойств и ценность этой известности для отдельного потребителя, и тогда нам не нужно ничего, кроме определения под информацией совокупности всевозможных свойств.

Обратим внимание и на то, что до сих пор ни одно из определений информатики, признаваемой ныне всеми “по факту названия” как наука об информации, не содержит ни малейшего намека на изучение собственно информации, свойства материи или чего-то подобного. В 70-х годах говорилось об изучении “научной информации” (позже выделялись и другие “информации”), но чем именно научная или, скажем, общественно-политическая информация по сути своей выделяется из всей прочей, выяснить так никому и не удалось.

Кому как не упомянутым выше биологам и медикам знать, что изоляция человека от “внешних потоков информации” влечет к разрушению личности. От чего в таких случаях изолируется человек? От свойства материи (попробуйте-ка это сделать), от информационного сигнала или от чего-то более существенного? И, раз личность разрушается, то без чего же она не может существовать?