3.6. Обнаружение явления информации

Постараемся ответить на вопрос, как же обнаружить явление информации? Исходя из нашей задачи изложения проблемы на достаточно популярном уровне, мы не будем привлекать для этого понятия информационных полей и прочих достаточно сложных аппаратов, тем более что их разработка все еще продолжается и возможны различные пояснения, варианты изложения совокупности новых теорий, имеющих прямое отношение к рассматриваемому явлению.

Предмет нашего рассмотрения настолько новый, что мы лишь укажем несколько ситуаций и проблем, которые свидетельствуют в пользу информации как явления. Сразу отметим, что и здесь открывается большое поле работ именно для медиков и биологов.

Начнем с того, что жизнь и исследователи периодически осуществляют “проверку” человека на его изоляцию от внешних раздражителей – “каменные мешки” узников, одиночные камеры, специальные устройства изоляции от сигналов внешнего мира всегда ведут к деградации личности. С точки зрения информатики здесь имеет место изоляция личности от входного сигнала – “программы запуска” собственной информационной машины у изолированной личности. Это наводит нас на мысль, что существование биологического объекта, по крайней мере, высокого уровня сложности, невозможно без общения с себе подобными, в смысле необходимости регулярного обеспечения контекстно-зависимого контакта. Строго необходим достаточно частый “запуск” в работу мозга на уровне обработки внешнего сообщения.

В нашем случае это указание о том, что работа по созданию информации необходима человеку, так же как и удовлетворение всех его остальных физиологических потребностей. На справедливое замечание, что такого рода “информационное удовлетворение” может быть обеспечено и без общения с себе подобными – чтением книг, музыкой, размышлениями и так далее, укажем следующие обстоятельства.

Все “изолированные в природе”, так называемые “робинзоны”, деградировали в меньшей степени, чем узники, но деградировали как Айртон у Жюль Верна, но не как Робинзон у Д.Дефо. Колоссальная приспособляемость человека позволяет ему выживать в экстремальных условиях, но деградация, хоть и в меньшей степени, неизбежна и при изоляции в природе – при уменьшении воспринимаемого контекстного разнообразия, которое в максимальной степени возможно только с себе подобными. Известное понятие “одиночества в толпе” и его последствия для индивидуума также дают здесь пищу для размышлений.

Укажем и на ситуацию “маугли”, когда мозг, как машина порождения и анализа сообщений, формировался вне традиционной среды обитания. Никаких положительных сведений о последующем возвращении к разумной жизни в “своем биологическом виде” не существует. Если структура информационной машины, ее приспособленность к выработке контекстов не соответствовали изначально типичному миру биологического объекта некоторого вида, то после определенного периода развития (считается примерно после 3-5 лет), происходят необратимые фиксации самосознания и все контексты, которые мы хотели бы дать этому объекту позже, становятся шумом навсегда.

Чем ниже ступень иерархической лестницы биологического организма, тем проще переносит он проблемы изоляции – меньше проблем с начальным становлением и поддержанием в работе “собственной информационной машины”.

Можно посоветовать обратить внимание на следующий факт. На первых двух уровнях сформированной нами выше иерархии информаций вполне можно вообще обойтись без этого термина и без общения с кем бы то ни было. Сигнал, сообщение, база, знание, актуализация и прочие аналогичные термины вполне покрывают своими областями определения такое понятие информации, причем покрывают точнее и смысл их применения здесь всегда технически полезнее, чем термина “информация”.

Но далее, для явления выработки множества того, что здесь приходится называть контекстами, научной терминологии нет. Однако с древних времен понятие информации как разъяснения впрямую говорило нам: разъяснение, множественность контекстов и проявление по своему осознанной реакции на сообщение является атрибутом, основной сущностью систем, способных к такому процессу.

Не может быть информации в “неживой” Природе – разъяснять некому, восприятие либо механистическое, либо алгоритмическое, а вот сигналов там может быть сколько угодно. Другое дело – где проходит граница между живой и неживой Природой, но уж систем технических это касается точно.

Здесь же отметим и зарождающуюся в обществе проблему ментогенеза, являющуюся прямым следствием существования информации как явления и имеющую отношение и к информационным феноменологическим проблемам медицины в ее социальных аспектах. Однако введенный в 1998 г. термин “ментогенез” заинтересовал пока только некоторых “ортодоксальных” ученых, “серьезные” же его просто не поняли.

Тем не менее, исследования общественного сознания как отдельной самостоятельной сущности, впрямую ведущие к пониманию проблемы ментогенеза, проводятся уже достаточно давно. К пониманию этого процесса, возможно, близок американский философ Фукуяма. Существование ментогенеза - факт совершенно реальный, происходящий из процесса развития человека. Его подтверждает и сравнительный анализ динамики эволюционных процессов – обратим внимание, каждый последующий период развития имеет длительность на порядок меньше, чем предыдущий.

Процесс филогенеза, то есть освоения сознанием телесной оболочки примата начался по некоторым данным 200-150 тыс. лет назад и перешел в завершающую фазу формирования современных рас около 16-10 тыс. лет назад.

Этногенез начался, по-видимому, около 16 тыс. лет назад, 8-4 тыс. лет назад перешел в фазу глобального процесса. Около 1-2 тыс. лет назад началось окончательное формирование современных этносов и суперэтносов.

Формирование прототипов социума начинается в античности за 4 тыс. лет до новой эры и к ее началу приобретает глобально-региональный характер в восточном средиземноморье. За последние 400-200 лет формируются основные типы социумов, которые мы и наблюдаем.

Соответственно, первые ростки ментогенеза мы должны искать около 400-200 лет назад, в самом начале первой научной и технической революции. Около 100 лет назад происходят мощные массированные вспышки ментогенеза – набирают силу мощные религиозные движения (в основном варианты протестантизма), социальные утопии, захватывая массы, реализуются в революциях. Рубеж 50 лет отмечает гигантский всплеск ментогенеза – “холодная война”.

И, наконец, наступает последний этап – 25-20 лет тому назад. Образование, в том числе и высшее, практически общедоступно, конвейерно, доступно даже в странах “второго и третьего” мира, средства массовой информации глобальны и ежегодно количество каналов удваивается, интернету исполнилось уже более тридцати лет. Потоки обмена людей возросли за 30 лет в 100 раз.

Все вспышки “национального мышления”, несмотря ни на какую местную пропаганду, воспринимаются большинством населения как атавизм, в отличие от общественного сознания, принятие которого индивидуумом считаемся нормой. Процесс ментогенеза может просто ни на что не обращать внимания, он уже самодостаточен и имеет право на существование – поскольку он следствие развития, естественная ступень эволюции.

Завершиться сам по себе этот этап не может, ему просто “некуда деваться” – любой социум суть информационная система, состоящая из совокупности отдельно существующих индивидуумов. Но если идет процесс возникновения сознания социального, то возникнуть его информационной машине “не в чем”. Признаков возможности объединения индивидуальных сознаний тоже пока не наблюдается. Для процесса ментогенеза не остается иного выхода, как “деидентифицировать” личность, размазывать ее в массе “аналогично мыслящих индивидуумов”. Равнозначное мышление, аналогично нарушению “конструкционного запрета” на прямую передачу мыслей, ведет к процессу постепенного перехода общества в другое состояние, представляющееся с наших сегодняшних позиций не самым привлекательным.

Читателю уже стало ясно – ментогенез суть продукт стихийной информатизации общества. Он существует, и будет существовать, даже если мы будем осуществлять, как это рекомендовано в [13], “научную информатизацию общества”. Обратим внимание на то, что ментогенез существует как естественное проявление феномена информации, а “научную информатизацию общества” предлагают делать на основе информации, никак не определяемой, исповедуемой как целенаправленное разъяснение и сообщение в самом прямом, бытовом смысле этих понятий. Неизбежное столкновение этих процессов даст пищу для многих интересных исследований, в том числе и медико-социального плана, что в свою очередь явится прямым подтверждением существования явления информации.

И конечно, самый “простой” способ экспериментально обнаружить явление информации – построить саму информодинамическую машину. Да, это задача творения “личности нового вида”, со всеми вытекающими последствиями межличностных и межвидовых отношений. И здесь уже мы впрямую встречаемся с проблемами, по сравнению с которыми проблемы клонирования отходят на второй план (во всяком случае, взаимосвязь возможных неприятностей показана в [5]).

Как вывод по этому разделу еще раз укажем – без формирования информатики как науки о явлении выработки информации в природных “информационных машинах” во взаимодействии со всем кругом “наук о живом”, решение никаких перспективных проблем существования человечества просто невозможно.